Интернет-проект «Войны священные страницы навеки в памяти людской»

«Эти письма эпохи войны» – письма уроженца г. Краснослободска П. И. Брагина жене

Много ли знаем мы сегодня о войне? О том, как погибали старики, женщины и дети, как рушились мечты и надежды? В рубрике «Эти письма эпохи войны» – письма нашего земляка П. Брагина как живые свидетельства, чем жил и как воевал, о чем мечтал простой солдат-освободитель.

Исключительное место занимают в жизни Екатерины Андреевны Брагиной фронтовые письма мужа. Их тридцать четыре. Аккуратно сложены в хронологическом порядке и, видно, читаны-перечитаны…

В этих письмах трогает всё. Прежде всего – оптимизм, вера в победу, вера в своих близких. А сколько в них уважения, любви к родителям, жене, маленькой дочке, родным, гордости за Родину, ненависти к вероломному врагу, помешавшему простому человеческому счастью.

Хочется воспроизвести строчки из этих писем, хотя бы из нескольких, что я и попытаюсь сделать. А читателей прошу быть снисходительными к ним и к автору, потому что они написаны рукой простого крестьянина, который, быть может, и карандаш-то взял впервые в руки. И начиная рассказ о Петре Ивановиче Брагине, солдате, хочется сказать, что человек он был беспартийный, малограмотный, не любил громких слов, но отличался большой совестливостью, рассудительностью и трезвостью поведения.

Петр Иванович Брагин родился в селе Гумны Краснослободского района 18 августа 1918 года в семье крестьянина. Семья была большая, у Ивана Васильевича и Дарьи Павловны было семеро детей: три сына и четыре дочери. Старший сын Павел погиб еще в годы Гражданской войны, средний Тимофей и дочери жили отдельно, своими семьями. И только Петр – вместе с родителями, ведь он был самым младшим, последним, а значит, кормильцем пожилых родителей и их опорой. После семилетки работал в колхозе, в 1937-м женился, через год родилась дочь. Был мобилизован в первые же дни Великой Отечественной войны. Дело в том, что Петра Брагина призвали на военную службу, а вернее на сборы, еще в мае 1941 года.

У Екатерины Андреевны сохранилось два письма, написанные мужем перед самой войной, 12 мая 1941 года в письме к родным он сообщал: «…привезли нас в Москву, лагерь на два месяца. До 10-го июля будут учить. Одели нас очень гожо, во все флотское, все хорошее, новое… И кормят очень хорошо, все мясное, хлеб ешь сколько съешь…»

Буквально за три дня до начала войны – 19 июня – Петр радостно писал жене: «Катя, домой ожидай числа 13 или 14 июля. При нас уже отпустили сто человек 10 мая и 130 человек 16 июня. А к нам еще пригоняют на наши места, кто отбыл 2 месяца, их отпускают домой. Я уже принял присягу 15 июня, и 22 июня поедем на выставку смотреть». И здесь же: «Поеду домой, куплю вам гостинца, сахару и еще кой что». Но мирным замыслам Петра не суждено было сбыться.

Война. Вероломно, без предупреждения фашисты вторглись не только на территорию нашей страны, но и в жизнь каждого человека, каждой советской семьи.

В июле он еще был в Москве и писал, что сфотографировался и должен отправить со следующим письмом фотографии. Но ранней осенью он уже на Ленинградском фронте. Попал на Краснознаменный Балтийский флот, вначале во 2-й отдельный железнодорожный тяжелый артдивизион, в 28-е отделение, затем переведен в 1-ю гвардейскую Краснознаменную морскую железнодорожную артиллерийскую Красносельскую бригаду. Был определен комендором в одном из орудийных расчетов батареи бригады. Как сам впоследствии написал: «в часть попал хорошую и сейчас служу хорошо, но не знай, что будет дальше» (5.12.41). «Чувствую себя здоровым и сильным… находимся в хороших условиях… привык ко всем условиям… приготовляемся к зимним холодам… и что от нас требуется должны мы выполнять свой долг перед Родиной» (23.12.41).

Каждое письмо П. И. Брагина начинается приветствием родным и близким. Хочется их привести полностью, чтобы дать почувствовать дух того времени, ощутить стиль письма трудового человека.

«Письмо на Родину. Дорогим родителям Папаши и Мамаши. Во первых строках своего письма кланяюсь Папаши Ивану Васильевичу и Мамаши Дарьи Павловне. Шлю Вам далекий сыновний привет и желаю Вам всего хорошего Вашей престарелой жизни. Еще низко кланяюсь своей супруги Екатерине Андреевне и желаю Вам всего хорошего Вашей жизни и вашей работе. Еще кланяюсь своей любимой дочке Зинаиде Петровне и желаю Вам всего хорошего Вашей молодой жизни. Еще Катя передай сестре Прасковье Ивановне, шлю ей братский привет и желаю всего хорошего еще племяннику Егору М. и племянницам Нюре, Шуре и желаю им всего хорошего. Еще привет сестре Марьи Ив. и ее дочки Настасьи Сер. и желаю всего хорошего Вашей молодой жизни. Еще передайте сестре Арине Ив. и ее деткам Алексею, Шуре и Петру. Еще Катя передай привет брату Тимофею Ивановичу и его супруги Марии Т. и деткам Настасьи, Петру, Зине и Шуре и желаю им всего хорошего ихой жизни. Еще Катя передай привет дяди Семену В. и крестной Аграфене Ивановне и сестре Маруси и Кати и Дуни и брату Николаю Сем. Катя еще передай привет от зятя моей теще Авдотьи Васил. и желаю ей всего хорошего в ее жизни. Еще привет Поли и Шуре и Нине и желаю вам всего хорошего вашей молодой жизни и вашей учебы. Еще привет дедушке Федору Григорьевичу и бабушки Анисьи Ивановне желаю вам всего хорошего вашей жизни и вашей работе. Еще привет Ольге Федоровне. Катя еще передай привет Миши Брагину».

Старался по возможности успокоить своих родных: «…письмо я ваше получил и узнал о вашей жизни и о вашем горе и вы пишете, что папаша очень болен. Я очень растревожился, но как-нибудь может быть обойдется. Папа поправится и Вася где-нибудь поди жив и Милян» (20.2.42).

В письме от 21 июля 1942 г. дает совет, что нужно «запасть хлеба на зиму, из шерсти сваляй себе и Зинке валенки. Если есть возможность и нужно свалять хорошие валенки отцу. Ему это будет большое дело как старому человеку. Ну а если я вернусь домой, они не куда не денутся. Но нужно и уважать стариков». «Я вообще хочу чтобы вы жили ладно и в хороших отношениях и все, что у вас есть переживали вместе. А то я и об них беспокоюсь и о тебе с дочкой. Как вы живете, сыты ли. Правда. Катя все лежит сейчас на тебе, нужно и дров и корм заготовить, подходит зима. Знаю, что тебе очень трудно, но ничего… Был бы я сам дома…» (24.9.42).

Шла война… А душа Петра была дома, и заботы его волновали домашние: убрали ли сено, рожь, посадили ли картофель, поспели ли огурцы. «Катя сообщи, что вы сняли с усадьбы-картофеля и еще что у вас уродилось. Пропиши почем хлеб на рынке и что вам дали на трудодень и сообщи, что, какие налоги с вас потребуют и что платить и еще сообщи что у вас имеется. Телка жива или продали и кто у вас теперь хозяин в колхозе». И в письме от 19 того же месяца: «…Катя сообщи, как дело будет обстоять с посадкой картофеля на усадьбе. Не запускай, что ни раньше все лучше. Как дело у вас с хлебом. Брат писал, говорит, что хлебом могу помочь. Если нет, то попросите, я ему писал письмо, что нельзя забывать друг друга, будет время все оплатим».

 27 декабря 1942 года он писал жене: «Катя вы спрашиваете как я живу. Живу пока ничего, зима стоит теплая. Одели нас очень хорошо, дали валенки, шубу, теплое белье. Кормят тоже ничего, пока служба моя военная идет хорошо. Бьем коварного врага и учимся. Я за свою хорошую службу и учебу от командования флота краснознаменного награжден. Получил значок «Отличный артиллерист». Это очень хорошая награда и почетна. Я уже считаюсь мастером своей техники, которую мне доверила наша родина и партия, правительство. Катя повышается моя учеба и знания и буду бить врага, который нарушил нашу молодую мирную жизнь».

О прорыве блокады Ленинграда домой он написал в феврале 1943 года: «…Только одно осталось, добить коварного врага. Мы прорвали его кольцо около нашего города, но это еще не все. Мы его еще добьем, будем мстить за все те зверства, которые он проделывал с нашими городами». В следующем письме он клятвенно заверяет: «Папа и мама придет тот день, когда разобьем мы эту кровавую собаку Гитлера и его разбойников, которые нарушили нашу мирную жизнь и которые издеваются зверски с нашими советскими людьми. Мы их крепко били и еще так будем бить, что ни один не уйдет с нашей советской земли» (17.3.43). В письме от 12 июня 1943 г. сообщает, что «я за свою службу и боевые дела и защиту города получил медаль за защиту г. Ленинграда [«За оборону Ленинграда» – прим. авт.] и еще получил медаль за отвагу в борьбе с немецкими захватчиками… узнал, что брат Тимофей И. погиб. Это очень меня огорчило и расстроило, но я дал клятву отомстить за брата Тим. Иван. Эту клятву я оправдаю».

Очень часто писал о том, что соскучился, хотел бы повидаться, хоть на один денек попасть в деревню, поговорить. Писал, что часто видит всех во сне, особенно дочь Зину: «Подходит время очень хорошее. Все поспевает, все овощи и фрукты. Так и прилетел бы к вам хотя на денек повидаться и поговорить» (25.6.42).

А еще наказывал, чтобы мы не считались с трудностями, а как-то их переживали: «Мы еще люди молодые и нужно больше работать убирать урожай. Это тоже зависит для быстрого разгрома врага. Чем не лучшее вы уберете хлеб и чем ни быстрее и без потери, тем самым вы больше и быстрее обеспечите нашу армию хлебом и овощами. Так Катя не считайся ни с чем, убирайте урожай с полей и убирай свой участок» (21.7.42).

Последнее письмо домой он отправил 4 августа 1943 года. Письмо обычное, ничем не отличается от других его писем. Как всегда, передает привет всем родственникам и знакомым, интересуется домашними делами, заготовили ли корм для скотины, здорова ли семья, как поживают его сестры, теща и семья брата, чьи мужья погибли, печется об их ребятишках. О себе, как всегда, только несколько слов, что жив и здоров.

24 сентября 1943 года Петр Иванович Брагин погиб. Об этом семье сообщил его командир старший сержант Валентин Васильевич Соломатин. Он писал, что «он у меня был самым хорошим бойцом примерным и дисциплинированным во всем… Он погиб, погиб при выполнении боевого задания… Он был убит на боевом посту. Похоронили мы его хорошо на Красносельском кладбище, которое находиться в окрестностях города…».

Солдатские письма… Они должны жить. Жить в семьях – как память, как особо чтимая и дорогая по воспоминаниям вещь, как гордость фамилии.

Примечание. Письма П. И. Брагина даны в авторском варианте, без соблюдения правил современной орфографии и пунктуации. Явные описки, пропущенные слова не исправлены умышленно. Это сделано для того, чтобы предоставить читателю возможность почувствовать искренность и непосредственность каждого письма, глубже познать их чистоту и глубокий трагизм происходившего.

Подготовила Г. М. Кузьмина